В Обзор практики КС РФ вошли важные для адвокатов решения, касающиеся вопросов «двойной защиты», возможности проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвоката. Кроме того, КС РФ подтвердил право адвокатов занимать муниципальные должности на непостоянной основе, а также разъяснил право на компенсацию за неразумные сроки производства по уголовному делу.
Определениями от 11 апреля 2019 г. № 863-О и от 6 июня 2019 г. № 1507-О КС РФ разъяснил смысл положений ст. 38, 88, 113, 125 и ч. 1 ст. 152 УПК РФ, а также ч. 2 ст. 7 ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации».
Суд отметил, что в силу сложившегося правового режима, а также с учетом правовых позиций КС положения ст. 113 УПК РФ не предполагают привод адвоката к следователю для его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием им юридической помощи, без предварительного судебного решения.
«Проведение таких процессуальных действий в отношении адвоката, участвующего в уголовном деле в качестве защитника, само по себе не может служить основанием для отстранения этого адвоката от дальнейшего участия в качестве защитника в данном уголовном деле», – указал КС РФ.
Постановлением от 17 апреля 2019 г. № 18-П КС РФ признал неконституционность положений ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст. 299 и ст. 307 УПК РФ, позволяющих после вступления приговора в законную силу сохранять в целях обеспечения гражданского иска арест, наложенный в рамках производства по уголовному делу на имущество лица, не являющегося обвиняемым.
«Сохранение ареста на имущество лица, не являющегося обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за его действия, в целях обеспечения гражданского иска после вступления приговора в законную силу означает несоразмерное и необоснованное умаление права собственности, не отвечает конституционным критериям справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод, не обеспечивает гарантии охраны собственности законом, вытекающие из принципа неприкосновенности собственности, а также гарантии судебной защиты», – указал КС РФ.
Постановлением от 13 июня 2019 г. № 23-П КС РФ проанализировал положение ч. 3 ст. 61 УПК РФ. Суд признал, что оспариваемая норма неконституционна в той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего не учитывать период со дня подачи им заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела, когда производство по такому делу завершилось вынесением обвинительного приговора. В этой связи КС РФ рекомендовал законодателю внести в правовое регулирование необходимые изменения.
Постановлением от 17 июля 2019 г. № 28-П КС РФ обозначил свою позицию по вопросам «двойной защиты».
Суд указал, что право на защиту в рамках ч. 2 ст. 48 Конституции РФ во взаимосвязи с положениями международно-правовых актов и по смыслу правовых позиций КС РФ, отмечавших важность доверительных отношений подозреваемого, обвиняемого со своим защитником (постановления от 27 марта 1996 г. № 8-П, от 29 ноября 2010 г. № 20-П), – предполагает возможность выбора защитника. Это позволяет достичь эффективности как получаемой юридической помощи, так и судебной защиты в целом, поскольку осуществление представительства в деле тем адвокатом, которому подзащитный доверяет и с которым он может согласовать стратегию стороны защиты, максимально способствует реализации законных интересов подозреваемого, обвиняемого.
Как заключил КС РФ, ст. 50 и 52 УПК РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку не позволяют дознавателю, следователю или суду оставлять без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при участии в уголовном деле защитника по соглашению, если в поведении этого лица и приглашенного защитника отсутствуют признаки злоупотребления правом на защиту.
Постановлением от 18 июля 2019 г. № 29-П КС РФ признал положение абз. 1 п. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» не противоречащим Конституции РФ.
Как указал суд, законодатель не предусматривает правовых последствий замещения адвокатом муниципальной должности для его адвокатского статуса, если он избран депутатом представительного органа муниципального образования и осуществляет свои полномочия на непостоянной основе.
«Причем с учетом конституционных требований соразмерности налагаемых ограничений и определенности правового регулирования это должно расцениваться не как пробел в определении правовых последствий, наступающих применительно к избранию адвоката депутатом представительного органа муниципального образования и осуществлению им депутатских полномочий на непостоянной основе, а как квалифицированное умолчание, свидетельствующее о том, что на осуществление полномочий депутата представительного органа местного самоуправления на непостоянной основе положение абзаца первого пункта 1 статьи 2 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” не распространяется», – подчеркнул КС РФ.
